Скрытая сила «моно-но-кэ» (материальный предмет и одновременно бесформенное, «первоначальное» пространство) и «кэ» (таинственная сила, пронизывающая все предметы и пространства). Первым вещественным олицетворением моно-но-кэ стал камень, осознанный как вместилище, оболочка божества. Это был важнейший этап философского и художественного постижения действительности, формирования не только религиозных представлений о божестве, но и соотношения предмет - пространство. Места поклонения создавались из предмета - камня, огороженного веревками, и засыпанного галькой пространства, обычно прямоугольного, в котором это божество существует. Место поклонения не имело никаких сооружений и символически отделялось от окружающей природы, в сущности, оставаясь единым с ней. Искусство камней и эмоциональное отношение к ним было отчасти связано с фаллическими культами, специальные алтари которых сохранились до сих пор. Композиционная схема сада обязательно учитывает различие камней, выражающих мужское или женское начало.

Наивный первобытный синтоизм послужил основой для двух важнейших эстетических идей, сформированных из обожествления природы и поклонения ей: символизации природной формы и символизации через пространственную форму. В течение всей своей истории Япония заимствовала художественные и другие идеи у разных народов. Однако, проходя через призму национального сознания и традиционного художественного опыта, идеи ассимилировались и совершенно видоизменялись, наполняясь новым смыслом в контексте каждой конкретной эпохи. Даже буддизм с его разработанной философией и сильной системой религиозных догматов получил в Японии иные формы, чем в Индии, Китае и других странах.

В VI веке Япония официально приняла буддизм, который ассимилировал местное учение и трансформировал его в рёбусинто, смысл которого заключается в идентификации синтоистского и буддистского божеств. Высокая духовность личности в мироощущении буддизма соприкоснулась с наделенной духовностью природой, что было основой основ синтоизма. Отсюда возникло совершенно особое восприятие окружающего мира, его неразрывного единства с человеком, их глубинной внутренней связи.

Японская культура впитала в себя в значительной мере переработанные космогонические представления об инь — ян и постоянстве изменений. «Дао рождает одно, одно рождает два, два рождает три, а три — все существа. Все существа носят в себе инь и ян, наполне¬ны ци и образуют гармонию» (Лао-цзы. «Дао-дэ-цзин»).

Общие буддистские тезисы о вездесущности Буд¬ды (он живет во всем, в живой и неживой природе), о перерождении (что, в общем-то, ставит человека в один ряд с природой во всех ее проявлениях) в сочетании с идеями даосизма и конфуцианства заняли важ¬ное место в осмыслении отношения человека к миру природы и его места в этом мире.

Первые японские сады были созданы в древней столице Нара (VIII в.). Ансамбль города в регулярности плана и отчетливости структуры совпадал с буддистс¬кой символической схемой мироздания - мандала. Нара возведен по подобию китайской столицы Чань-ань, поэтому неудивительно, что первые сады Японии тоже были созданы по образцу китайских. В летописи «Нихонсёки» упоминаются корейские мастера, которые впервые устроили на японской земле сады с искусственными холмами и мостиками в период правления императрицы Суйко, там также есть упоминание об одном человеке, имевшем прозвище «министр садов» за то, что он разбил вокруг дома великолепный сад.

Формирование самобытной культуры в VIII и IX веках проходило под интенсивным воздействием Китая, переживавшего период блистательного расцвета поэзии, живописи, архитектуры. Китайские образцы были своего рода эстетической нормой и эталоном.

Континентальная (китайская) идея сада как искусственно преобразованной природы в сочетании с пространственными представлениями анимистических культов древней Японии преобразовала традиционную форму японского средневекового сада. Сады Китая создавались как земное подобие рая, где сама красота природы должна помочь человеку проникнуть в тайны бытия и достичь бессмертия. Сад давал уединение, возможность наслаждения и созерцания мощи и величия природы.

В это время в Китае еще не существовало строгих канонов, определяющих построение сада, была общая конструктивная схема: скелет (горы) и кровь (вода), что выражало главный и общий космогонический принцип единства и противоположности двух начал - положительного, светлого мужского (гора или камень) и отри¬цательного, темного женского (вода). Сама композиция сада должна была оставлять впечатление свободы, не¬принужденности и нерегулярности, свойственных самой природе — этой могучей стихии, прекрасной в своей естественности, в единстве и столкновении своих сил. Передать пульс природы, ее жизненный ритм невоз¬можно случайным соотношением ее отдельных деталей. Задача художника — понять внутренний смысл жизни природы и выразить его в своем произведении.

Китайская идея искусственного и одновременно естественного сада еще не была воспринята в культуре Нара, времени утверждения буддизма. Создавая большие архитектурные комплексы, такие, как Тодайдзи, архитекторы оставляли природное окружение в своих естественных формах, организуя пространство вокруг храмов планировкой путей движения процессий. Разум и воля архитектурно-планировочного решения контрастировали со стихийностью природы, а не соответствовали ей, как это произойдет в последующей эпохе — Хэйан, важнейшем периоде в истории японской художественной культуры.

Ощущением, чувством, переживанием красоты че¬ловек проникал в сущность бытия. Но буддистская иллюзорность и эфемерность мира лишали чувство красоты жизнерадостности. Красота быстротечна, она мгновенна, едва уловима и преходяща, готова в следующий миг исчезнуть бесследно. Изысканная хэйанская куль¬тура основала новый тип отношения к миру - любование. Не просто наблюдение, а переживание и острое восприятие. Красота открывается человеку только в моменты наивысшего эмоционального напряжения. А язык подлинной эмоции - это поэзия, и именно в эту эпоху были созданы классические произведения японской литературы. Хэйанская культура оказала решающее воздействие на формирование японского садово-парко¬вого искусства, поскольку открыла новое отношение человека к природе — созерцание.

На смену изысканной и утонченной эпохе Хэйан приходит мужественный, брутальный культ силы эпохи Камакура (XIII - XIV вв.). Являясь практически антитезой предыдущему периоду, время военного дворянства создало предпосылки для формирования нового отношения к природе. Не чувственная красота, олицетворяющая переживания че¬ловека, но одушевленность, могущество и сила природы кажутся теперь ее главными качествами.

После объединения страны под властью сегунов Асикага обе культуры — хэйанская и камакурская постепенно сближаются, что послужило основой для расцвета искусств периода Муромати. Идеалам пришедшего к власти военного сословия соответствовало учение дзэн. Признание духовности человека, восприятие человека как части природного мира, равнозначной всему другому, определило отношение дзэн к окружающему. Природа не противостоит человеку как враждебная сила, он един с ней, он — часть ее. «Познавая мир, познаете самого себя». Согласно учению дзэн, в созерцании природы самое главное - слияние субъекта и объекта, ощущение человеком природы как части своего естественного бытия. «Красота заключена не в форме, а в смысле, который она выражает, и этот смысл раскрывается, когда наблюдатель всю свою сущ ность передает носителю этого смысла...».

Аскетизм дзэн основан на уважении к природе, но это не подавление личности, а отсутствие эгоизма в отношении с миром природы, отказ от самоутверждения. Аскетизм дзэн — это простота, умеренность, мужественность, его путь — интуитивное постижение родства с миром природы во всех его проявлениях. Внутренняя суть природы подобна сути человека и понять ее логически невозможно. Интуитивное постижение истины возможно в один из моментов просветления. «Вселенная каждый раз возникает, когда человек открывает глаза, чтобы взглянуть на нее». Не отрицая полностью интеллект, дзэн признает его лишь в той мере, в какой он совпадает с интуицией. Образ-символ, образ-знак помогают поэтически-метафоричному способу мышления дзэн иррационально, интуитивно постичь истину. Такой тип художественного мышления определил структуру канона японских садов, которые в этот период стали лаконичным и концентрированным выражением мироздания. Эстетическая ценность растений, камней, песка и воды в семиотической природе японского садового искусства является второстепенной по сравнению с тем, что они символизируют.

Синтоистская традиция символики пространства путем его отождествления с божеством выросла в сред¬ние века в устойчивую традицию одухотворения архитектурно-пространственной формы, насыщения ее этнической и религиозно-философской содержательностью. При этом изменение пространственных концепций в средневековом искусстве садов от его сложения в периоды Нара и Хэйан к канонизации жанра под влиянием буддизма дзэн в эпоху Муромати в целом было явлением сложным и многослойным.

Источник: Портал Gardener.ru

2011-7-4 20:06